Nazbol.ru не у всех открывается, поэтому дублирую здесь. Статью эту хотел написать давно, надеюсь пойдёт на пользу. Опубликовано тут. Плюс небольшая правка, не пять часов оперативных материалов, а пять DVD-дисков.
Основной инстинкт
Один товарищ обратился за советом - контора предложила ему отсутствие проблем с ментами и любыми акциями в обмен на мелкий, "ни к чему не обязывающий" стук. Мол, акции проводи, только скажешь нам, откуда пойдут деньги. Он всерьез задумался, мотивируя это небольшим, но страхом перед ментами - выдавать вроде как и нечего... Он с нами совсем недавно.
В теории мы все герои. Бьёмся с вселенским злом, жертвуя многим, отдавая всего себя Нашей Борьбе. На практике далеко не каждый камрад, говорящий "Да, смерть!", готов ответить за слова. Конечно, проговаривая при этом, что идёт за Родину, и даже убеждая в этом себя, на деле, вполне возможно, доказывает самому себе и окружающим свою крутость, стремясь "набрать очков" в глазах товарищей, "подтвердить статус" и прочее. И это вполне нормально, пока не мешает партийным задачам.
Ради крутости можно повинтиться на акции, где много фоторепортёров, потом повесить фотку с собой в "контакте", рассказывать всем "как это было" - вреда общему делу в этом нет. Но почему-то такому герою часто не то что западло, а не находится времени на то, чтобы клеить листовки, бегать с баллоном и трафаретом от ментов, шерстящих накануне акции улицы, становясь безымянным солдатом Партии, хотя бы на время. Сначала ему некогда заниматься партийной работой, а потом даже и приходить на акции.
Но еще круче, когда менты заводят на героя уголовное дело, и ему уже на "законных" основаниях можно почивать на лаврах, и акции уже не нужны для чтения новостных сообщений о себе. Ведь если сделать неосторожное движение - точно закроют, и организация недосчитается в своих рядах сильного кадра. Но, во-первых, таких не сажают, во-вторых сами "почивающие" для организации – балласт. Который, еще и как чемодан без ручки, нести – тяжело, а выбросить очень жалко.
Я никого не обвиняю, многие при желании могут разглядеть в себе косвенные признаки. Я и сам себя много раз ловил на этом.
Я свёл знакомство со своим страхом на условке. В тюрьме боятся было совершенно нечего. Когда проходит примерно половина её срока, начинаешь думать как не сесть во вторую, чтобы полтора года неполноценной жизни не прошли даром. Приняв решение не садиться, ты попадаешь в новую систему координат, в которой, на первый взгляд, твоя Свобода зависит уже от ментов и инспекции, а не от твоих принципов и поступков. Когда телефон большую часть времени разобран, и от каждого неожиданного звонка в дверь что-то дёргается внутри, понимаешь, что боишься. Не чего-то конкретного, нет - страх нелогичен, это животный инстинкт. А когда у тебя уже есть две административки, предупреждения от инспекции и одно обращение в суд, начинаешь ловить себя на этом чувстве постоянно, живёшь с ним изо дня в день и чувствуешь по мере роста давления со стороны ментов, что с каждым днём его все тяжелее таскать. Тогда начинаешь переходить улицу только на зелёный свет.
Есть выбор - либо забиться в угол и не выходить из дома в надежде, что ноша перестанет давить, либо двигаться дальше по лезвию, отыскивая наощупь, где его край. Нейтральных вариантов тут нет. Первый ведёт отнюдь не к избавлению от страха, а к подчинению инстинкту и превращению со временем в дрожащее животное, выбраться из этой ловушки архитрудно. Спасибо "учителям" из УБОПа и ЦПЭ, благодаря усилиям которых я понял, что край "лезвия" далеко не там, куда тычут инстинкты. И остаётся только перешагивать через них каждый день. И вообще, это далеко не лезвие, скорее шахматная доска, на которой проигрыш засчитывается сдавшему позиции, а любой сделанный тобой ход приближает победу.
Смешно сейчас вспоминать, какими усилиями давался каждый стикер, наклеенный трясущимися руками в каком-нибудь троллейбусе, на каком-нибудь столбе, каждый посещённый с холодным потом на спине митинг, редкий из которых обходился в то время без задержаний нацболов и административок. Но от чего-то пришлось отказаться и компенсировать работой на других фронтах. И сколько раз я жалел, что мне дали условку, а не положенную трёшку, год из которой я уже отмотал. С другой стороны, каждый сброшенный хвост и удачно проведенная акция, каждая неудачная провокация и беспонтовая угроза показывали, что выбор направления правильный.
Для тех, кто привык не философствовать, а читать законы, - замена условного наказания реальным согласно ст. 190 УИК возможна только для "злостников", которые в течение года совершили две и более административки из 20-й главы КоАПа (общественно опасные), которым ранее через суд уже вменялись дополнительные обязанности отбывания наказания и продлевался срок условки. При этом любое количество административок может вообще не иметь последствий, если инспекция будет ограничиваться письменными предупреждениями, обращения в суд - на её усмотрение. А желания кого-то сажать у тёток из инспекций, как правило, нет, как нет над ними и контроля со стороны левого ведомства. Каждое правонарушение или предупреждение не вечно, живёт всего 12 месяцев, и если одна административка сгорает, можно смело получать новую. Короче, без особого стремления органов насолить человеку, закрыть его с условки довольно сложно, но попортить крови труда большого не составляет.
В конечном итоге, хоть инспекцию и продолжали засыпать рапорта УБОПа с содержанием "стоял на Красной площади" (подписку о невыезде никто не отменял), а в ход пошли уже не липовые административки, а уголовки, я знал, что уже выиграл.
Следствие по уголовке (как и другие формы давления), принципиально ничем не отличается, хоть для меня шесть дел, по которым проходил в разных качествах, были по сравнению с условкой детским лепетом. Опера решают "тормознуть" того или иного активиста, пишут заяву в прокуратуру, становятся "оперативно сопровождающими" дела и начинают проводить ОРМ, которые могут длиться годами (максимальный срок следствия по 282.2 - 2 года). Цель кого-то посадить ставится по нынешним временам редко. Косвенный признак отсутствия доказательств и стремления отправлять дело в суд именно затягивающееся следствие. Когда надо кого-то закрыть, они приходят с гранатами или героином, стряпают липу из головы и долго не думают. Ни к чему делать новых Мандел, когда гораздо проще закошмарить человека, чтобы он пришел к отказу от всего, за что боролся, сам, без шума и пыли. Мышиная возня следаков и оперской колпак могут незаметно подточить любого.
После возбуждения дела опера начинают давить. Они говорят: "будешь дёргаться - мы тебя закроем", "пойдёшь подозреваемым, если...", "из-за тебя будут страдать товарищи, семья", давят на страх и ищут малодушных. Это может сопровождаться и сутками, и обысками, и всем, что сочтут нужным, чтобы сломать волю. Выявляется категория тех, кто впоследствии может здорово пригодиться системе, потенциальных иуд - тех, кто начинает отмазываться, отрекаться от товарищей, вместо того, чтобы отказаться отвечать на вопросы. И описанные в начале статьи "герои" тут являются, по моим наблюдениям, скорее правилом, чем исключением. Наверное у каждого своя мотивация участия в движухе. Но те, у кого среди мотивов меньше личного, куда более крепок духом.
Другие ведут себя под прессом достойно, но посеянный страх заставляет их со временем отказаться от участия в акциях, а потом и вовсе срулить с темы под благовидным предлогом. Конечно, помимо страха есть и другие, серьёзные и уважительные причины, но по ним куда меньше вопросов. Знаю несколько человек, которые себя убедили, что их сегодняшние занятия приносят больше пользы, чем свёрнутая партийная деятельность. При этом в Партии эти люди участвовали в Истории, а сейчас страдают какой-то хуйнёй в узком кругу знакомых, а то и в гордом одиночестве. Никто не против страдания хуйнёй, но политика вашим личным занятиям никак не мешает, не надо врать самим себе.
Ментам не надо многого, достаточно, чтобы мы не участвовали в "Стратегии-31", например, на остальное дряблая власть уже реагирует вяло. Во Владике и Питере дела по 282.2 возбудили именно с этой целью. В марте 2008-го было возбуждено сравнимое с питерским по масштабу нижегородское дело, в рамках которого в один день по области прошло 17 обысков. В деле было 17 подозреваемых. Постановление о его прекращении было выпущено 15 августа 2009-го года, после допроса Эдуарда Лимонова, приехавшего в Нижний в рамках президенсткой кампании. Пресс организации за эти полтора года только усиливался, хотя гора родила мышь.
Прослушав и просмотрев пять DVD-дисков аудио и видео оперативных материалов, следователи не нашли доказательств по 282.2. Не нашлось их ни в изъятой символике, ни в газетах, которые были выпущены как перед закрытием, так и после него. Никто из допрошенных не сдал товарищей. Мы не переставали проводить акции, хоть большая часть наших новостей на партийной ленте была посвящена беспределу органов, и масса сил уходила на юридические вопросы. И если бы дело дошло до суда, прошёл бы ярчайший политический процесс. Видимо, власть это поняла и испугалась такой перспективы.
Проходя по 319-й, на подписке, я с лёгким сердцем колесил куда хотел, поскольку эта статья не предусматривает заключения под стражу, "подписка о невыезде" - уже самя строгая мера пресечения. И как не бесились опера, им пришлось с этим смириться. Что касается ч.2 ст. 282.2, то все угрозы следаков или оперов посадить до суда по ней в СИЗО - разводка для лохов. Ч. 1 ст. 108 УПК чётко говорит, что закрывать по легким статьям до суда нельзя. А, значит, все "надлежащие поведения", "подписки о невыезде" - чушь собачья. Они добиваются одного - отказа от участия в акциях. Нельзя идти им навстречу, иначе выбранный метод может быть признан эффективным и получит дальнейшее распространение, уже за пределами вашего региона. И другим придется переживать то, что отказались пережить вы.
О чём это всё? В каждом самом светлом человеке хватает дерьма, человек не состоит только из одних сильных качеств. Ключиком и педалью для системы в нас являются животные инстинкты, в первую очередь - страх. Не позволяйте ему управлять вашими поступками, включите мозг и продолжайте рубиться с удвоенной силой, если вас прессуют. Только под прессом и становится ясным "кто герой, кто чмо", сколько бы аннулированных в полночь заслуг у него не было.
В теории мы все герои. Бьёмся с вселенским злом, жертвуя многим, отдавая всего себя Нашей Борьбе. На практике далеко не каждый камрад, говорящий "Да, смерть!", готов ответить за слова. Конечно, проговаривая при этом, что идёт за Родину, и даже убеждая в этом себя, на деле, вполне возможно, доказывает самому себе и окружающим свою крутость, стремясь "набрать очков" в глазах товарищей, "подтвердить статус" и прочее. И это вполне нормально, пока не мешает партийным задачам.
Ради крутости можно повинтиться на акции, где много фоторепортёров, потом повесить фотку с собой в "контакте", рассказывать всем "как это было" - вреда общему делу в этом нет. Но почему-то такому герою часто не то что западло, а не находится времени на то, чтобы клеить листовки, бегать с баллоном и трафаретом от ментов, шерстящих накануне акции улицы, становясь безымянным солдатом Партии, хотя бы на время. Сначала ему некогда заниматься партийной работой, а потом даже и приходить на акции.
Но еще круче, когда менты заводят на героя уголовное дело, и ему уже на "законных" основаниях можно почивать на лаврах, и акции уже не нужны для чтения новостных сообщений о себе. Ведь если сделать неосторожное движение - точно закроют, и организация недосчитается в своих рядах сильного кадра. Но, во-первых, таких не сажают, во-вторых сами "почивающие" для организации – балласт. Который, еще и как чемодан без ручки, нести – тяжело, а выбросить очень жалко.
Я никого не обвиняю, многие при желании могут разглядеть в себе косвенные признаки. Я и сам себя много раз ловил на этом.
Я свёл знакомство со своим страхом на условке. В тюрьме боятся было совершенно нечего. Когда проходит примерно половина её срока, начинаешь думать как не сесть во вторую, чтобы полтора года неполноценной жизни не прошли даром. Приняв решение не садиться, ты попадаешь в новую систему координат, в которой, на первый взгляд, твоя Свобода зависит уже от ментов и инспекции, а не от твоих принципов и поступков. Когда телефон большую часть времени разобран, и от каждого неожиданного звонка в дверь что-то дёргается внутри, понимаешь, что боишься. Не чего-то конкретного, нет - страх нелогичен, это животный инстинкт. А когда у тебя уже есть две административки, предупреждения от инспекции и одно обращение в суд, начинаешь ловить себя на этом чувстве постоянно, живёшь с ним изо дня в день и чувствуешь по мере роста давления со стороны ментов, что с каждым днём его все тяжелее таскать. Тогда начинаешь переходить улицу только на зелёный свет.
Есть выбор - либо забиться в угол и не выходить из дома в надежде, что ноша перестанет давить, либо двигаться дальше по лезвию, отыскивая наощупь, где его край. Нейтральных вариантов тут нет. Первый ведёт отнюдь не к избавлению от страха, а к подчинению инстинкту и превращению со временем в дрожащее животное, выбраться из этой ловушки архитрудно. Спасибо "учителям" из УБОПа и ЦПЭ, благодаря усилиям которых я понял, что край "лезвия" далеко не там, куда тычут инстинкты. И остаётся только перешагивать через них каждый день. И вообще, это далеко не лезвие, скорее шахматная доска, на которой проигрыш засчитывается сдавшему позиции, а любой сделанный тобой ход приближает победу.
Смешно сейчас вспоминать, какими усилиями давался каждый стикер, наклеенный трясущимися руками в каком-нибудь троллейбусе, на каком-нибудь столбе, каждый посещённый с холодным потом на спине митинг, редкий из которых обходился в то время без задержаний нацболов и административок. Но от чего-то пришлось отказаться и компенсировать работой на других фронтах. И сколько раз я жалел, что мне дали условку, а не положенную трёшку, год из которой я уже отмотал. С другой стороны, каждый сброшенный хвост и удачно проведенная акция, каждая неудачная провокация и беспонтовая угроза показывали, что выбор направления правильный.
Для тех, кто привык не философствовать, а читать законы, - замена условного наказания реальным согласно ст. 190 УИК возможна только для "злостников", которые в течение года совершили две и более административки из 20-й главы КоАПа (общественно опасные), которым ранее через суд уже вменялись дополнительные обязанности отбывания наказания и продлевался срок условки. При этом любое количество административок может вообще не иметь последствий, если инспекция будет ограничиваться письменными предупреждениями, обращения в суд - на её усмотрение. А желания кого-то сажать у тёток из инспекций, как правило, нет, как нет над ними и контроля со стороны левого ведомства. Каждое правонарушение или предупреждение не вечно, живёт всего 12 месяцев, и если одна административка сгорает, можно смело получать новую. Короче, без особого стремления органов насолить человеку, закрыть его с условки довольно сложно, но попортить крови труда большого не составляет.
В конечном итоге, хоть инспекцию и продолжали засыпать рапорта УБОПа с содержанием "стоял на Красной площади" (подписку о невыезде никто не отменял), а в ход пошли уже не липовые административки, а уголовки, я знал, что уже выиграл.
Следствие по уголовке (как и другие формы давления), принципиально ничем не отличается, хоть для меня шесть дел, по которым проходил в разных качествах, были по сравнению с условкой детским лепетом. Опера решают "тормознуть" того или иного активиста, пишут заяву в прокуратуру, становятся "оперативно сопровождающими" дела и начинают проводить ОРМ, которые могут длиться годами (максимальный срок следствия по 282.2 - 2 года). Цель кого-то посадить ставится по нынешним временам редко. Косвенный признак отсутствия доказательств и стремления отправлять дело в суд именно затягивающееся следствие. Когда надо кого-то закрыть, они приходят с гранатами или героином, стряпают липу из головы и долго не думают. Ни к чему делать новых Мандел, когда гораздо проще закошмарить человека, чтобы он пришел к отказу от всего, за что боролся, сам, без шума и пыли. Мышиная возня следаков и оперской колпак могут незаметно подточить любого.
После возбуждения дела опера начинают давить. Они говорят: "будешь дёргаться - мы тебя закроем", "пойдёшь подозреваемым, если...", "из-за тебя будут страдать товарищи, семья", давят на страх и ищут малодушных. Это может сопровождаться и сутками, и обысками, и всем, что сочтут нужным, чтобы сломать волю. Выявляется категория тех, кто впоследствии может здорово пригодиться системе, потенциальных иуд - тех, кто начинает отмазываться, отрекаться от товарищей, вместо того, чтобы отказаться отвечать на вопросы. И описанные в начале статьи "герои" тут являются, по моим наблюдениям, скорее правилом, чем исключением. Наверное у каждого своя мотивация участия в движухе. Но те, у кого среди мотивов меньше личного, куда более крепок духом.
Другие ведут себя под прессом достойно, но посеянный страх заставляет их со временем отказаться от участия в акциях, а потом и вовсе срулить с темы под благовидным предлогом. Конечно, помимо страха есть и другие, серьёзные и уважительные причины, но по ним куда меньше вопросов. Знаю несколько человек, которые себя убедили, что их сегодняшние занятия приносят больше пользы, чем свёрнутая партийная деятельность. При этом в Партии эти люди участвовали в Истории, а сейчас страдают какой-то хуйнёй в узком кругу знакомых, а то и в гордом одиночестве. Никто не против страдания хуйнёй, но политика вашим личным занятиям никак не мешает, не надо врать самим себе.
Ментам не надо многого, достаточно, чтобы мы не участвовали в "Стратегии-31", например, на остальное дряблая власть уже реагирует вяло. Во Владике и Питере дела по 282.2 возбудили именно с этой целью. В марте 2008-го было возбуждено сравнимое с питерским по масштабу нижегородское дело, в рамках которого в один день по области прошло 17 обысков. В деле было 17 подозреваемых. Постановление о его прекращении было выпущено 15 августа 2009-го года, после допроса Эдуарда Лимонова, приехавшего в Нижний в рамках президенсткой кампании. Пресс организации за эти полтора года только усиливался, хотя гора родила мышь.
Прослушав и просмотрев пять DVD-дисков аудио и видео оперативных материалов, следователи не нашли доказательств по 282.2. Не нашлось их ни в изъятой символике, ни в газетах, которые были выпущены как перед закрытием, так и после него. Никто из допрошенных не сдал товарищей. Мы не переставали проводить акции, хоть большая часть наших новостей на партийной ленте была посвящена беспределу органов, и масса сил уходила на юридические вопросы. И если бы дело дошло до суда, прошёл бы ярчайший политический процесс. Видимо, власть это поняла и испугалась такой перспективы.
Проходя по 319-й, на подписке, я с лёгким сердцем колесил куда хотел, поскольку эта статья не предусматривает заключения под стражу, "подписка о невыезде" - уже самя строгая мера пресечения. И как не бесились опера, им пришлось с этим смириться. Что касается ч.2 ст. 282.2, то все угрозы следаков или оперов посадить до суда по ней в СИЗО - разводка для лохов. Ч. 1 ст. 108 УПК чётко говорит, что закрывать по легким статьям до суда нельзя. А, значит, все "надлежащие поведения", "подписки о невыезде" - чушь собачья. Они добиваются одного - отказа от участия в акциях. Нельзя идти им навстречу, иначе выбранный метод может быть признан эффективным и получит дальнейшее распространение, уже за пределами вашего региона. И другим придется переживать то, что отказались пережить вы.
О чём это всё? В каждом самом светлом человеке хватает дерьма, человек не состоит только из одних сильных качеств. Ключиком и педалью для системы в нас являются животные инстинкты, в первую очередь - страх. Не позволяйте ему управлять вашими поступками, включите мозг и продолжайте рубиться с удвоенной силой, если вас прессуют. Только под прессом и становится ясным "кто герой, кто чмо", сколько бы аннулированных в полночь заслуг у него не было.
Иллюстрации к статье:
 |
| 13.07.2011 Постановление о прекращении "Нижегородского дела" по 282.2. Резолютивная часть |
А это фото сделано на следующий день после обысков. В флэшмобе у облпрокуратуры участвовало 9 из 12-и обысканных нижегородских нацболов:
 |
| Альбом: 13.07.2011 Давайте лепить снеговика! |
Комментариев нет:
Отправить комментарий